Как пришла идея
адаптировать Космополис?
Я не занимался адаптацией. В 2007
году Пауло Бранко пригласил меня принять участие на Кинофестивале в Эшториле (Estoril
Film Festival), который он координирует в Португалии. Он любит, чтобы были люди
вне-киноиндустрии, например, писатели, художники и музыканты поучаствовали в
жюри, и это действительно очень приятный опыт, чтобы говорить о фильмах таким образом.
В этот раз он рассказал мне о проекте, на самом деле, это была идея его сына,
Хуана-Паулу. У него уже были права на книгу. Я знал его карьеру в качестве продюсера,
внушительный список великих режиссеров, с которыми он работал, и я сказал «да».
Тогда встал вопрос о режиссере, я думаю, что Хуан-Паулу был тем, кто предложил
Дэвида Кроненберга. Следующая вещь, которую я узнал, что Кроненберг согласился,
и это была отличная сделка. Все произошло очень быстро, на самом деле.
Вы читали сценарий?
Да, он невероятно близок к книге.
Конечно, Кроненберг вырезал несколько сцен, которые не могли работать, но он
совершенно верный духу романа. Конечно, у меня не было намерения делать
замечания, когда я прочитал его, он стал фильмом Кроненберга. Это мой роман, но
это его фильм, нет никаких сомнений по этому поводу. Затем, в марте прошлого
года, я посмотрел фильм в Нью-Йорке один раз, когда он был завершен. Я был
действительно впечатлен. Он так бескомпромиссен, насколько это может быть
возможно. Мне понравилось с самого начала, со вступительных титров: какая
удивительная идея – начать с Джексона Поллока, и закончить Ротко, коли на то
пошло. А финальная сцена с Робертом Паттинсоном и Полом Джиаматти просто
умопомрачительная!
Что Вы думаете об адаптации этого романа на экран?
На протяжении многих лет было много
предложений адаптировать несколько из моих книг, но они никогда ничем не
завершались. Я думал, что адаптировать Космополис будет особенно сложно, так
как большинство действий происходит в автомобиле, который не очень хорошо переносится
на экран. Но мало того, что Кроненберг сохранил это, он также снял в лимузине
некоторые сцены, которые первоначально произошли в другом месте, например
видеоряд с Жюльетт Бинош.
Существует парадокс в Ваших книгах: хотя в них много ссылок на кино, но
их, кажется, невозможно адаптировать к экрану.
Вы правы, но я просто не могу это
объяснить. Я думал, что «Весы» или «Белый шум» могли легко быть превращены в
фильмы, но очевидно это очень сложно. Я не знаю почему. Так или иначе, не
ожидайте, что я займусь этим и напишу сценарий.
Кино играет большую роль в Ваших книгах, но не ссылаясь на конкретный
фильм или режиссера. Это больше идея кино, чем те или иные модели или личности.
Действительно, кинематографическая
чувствительность имеет большее значение, чем некоторые фильмы в частности. Я
вырос в Бронксе, мы привыкли смотреть вестерны, мюзиклы, гангстерские фильмы -
в то время я не знал, что было «черное» кино. Затем я переехал на Манхэттен, и
я обнаружил, Антониони, Годара, Трюффо, великих современных европейских
режиссеров, а также японских режиссеров, начиная с Куросавы. Для меня это было
откровением: величина таких фильмов равнялась величине самых больших романов! Многие думают, что в 1960 я оставил свою
работу в рекламной компании, чтобы написать свой первый роман. Вовсе нет: я
просто бросил работу, чтобы я мог ходить в кино каждый день. Только после этого
я серьезно взяться за написание.
Затем Вы написали «Американа», историю о человеке, который, оставил
свою работу в средствах массовой информации, чтобы режиссировать фильм ...
Точно! (Смеется.) И с тех пор, поскольку
я живу близко к Нью-Йорку, я продолжаю обнаруживать много новых фильмов,
которые стало невозможно смотреть в кинотеатре где-либо еще в Соединенных
Штатах. В какой-то момент моей жизни, я жил в Греции, в течение трех лет, и у
меня был дефицит фильмов, много хороших фильмов не показывали там, я
действительно пропустил их. В противном случае, я пристально слежу за тем, что
происходит в киноиндустрии, и я думаю, что в последнее время "Туринская
Лошадь" Беллы Тарра, "Древо жизни" Терренса Малика или
"Меланхолия" Ларса фон Триера стали
реальными вехами.
В Ваших романах, есть не только многочисленные ссылки на фильмы,
персонажи, которые хотят снимать фильмы, потерянные фильмы или секретные фильмы
и т.д. Есть что-то довольно кинематографическое в самом повествовании, например,
траектория мальчика и бейсбола в начале «Преступного мира» составлена как видеоряд
фильма.
Потому что, когда я пишу, я
должен видеть, что происходит. Даже, если это всего лишь два парня говорят в
комнате, написать диалоги недостаточно. Мне нужно визуализировать сцену, где
они находятся, как они сидят, что они носят, и т.д. Я никогда не задумывался об
этом, все приходило естественно, но
недавно я узнал об этом во время работы над моим предстоящим романом, в котором
персонаж проводит много времени за просмотром файлов видеозаписи на большом экране,
изображающих катастрофы. У меня не было проблемы описывать процесс, опираясь на
процесс визуализации. Меня не устраивает абстрактное написание, истории,
которые выглядят как эссе: вы должны увидеть, мне нужно видеть.
Вы американец итальянского происхождения. Вы чувствовали особое родство
с поколением великих итальяно-американских режиссеров, которые добились своего успеха
в 1970-х, и с которым Вы были современниками?
Мне очень понравились «Злые улицы»
(п.п. - драма режиссёра Мартина Скорсезе
о нравах нью-йоркского квартала Маленькая Италия.). Я вырос в Бронксе,
Скорсезе в Нижнем Манхэттене, в Маленькой Италии, но мы разговорили на одном
языке, те же акценты и то же поведение. Излишне говорить, что я был знаком с
нарушителями, как герой Роберта Де Ниро, я даже знал некоторых из них очень
хорошо. Но самый большой опыт, вероятно, произошел в дальнейшем. Я был очень
молод, когда я посмотрел «Марти» Делберта Манна, который показывает место, где
я жил, в итальянской части Бронкса. Фильм показывали на Манхэттене, так что, мы
- восемь парней, набившись в машину, поехали смотреть фильм. Первая сцена
происходит на Артур-авеню. Это было наше место! Видеть наши улицы, магазины, где
мы были постоянными клиентами, там, в кинотеатре, это было удивительно. Это
было, как если бы наше существование было признано. Мы никогда бы не подумали,
что кто-то сделает фильм на этих улицах.
Как Вы отреагировали, когда услышали, что Дэвид Кроненберг адаптировал Ваш
роман?
Я был в восторге. Я пропустил
несколько его ранних фильмов, но, по крайней мере, начиная со "Связанных
насмерть", я видел их все. Я особенно люблю «Катастрофу» и «Экзистенцию»,
и конечно «Оправданную жестокость». Сначала я задался вопросом, был ли это тот материал, с которым он обычно
работал. Я думал, что «нет», но я решил, что это может быть хорошая возможность
для его, найти решения этого вопроса оригинальным способом. Во всяком случае, я
был уверен, что он может сделать содержание книги визуально ошеломляющим, таким
образом, чтобы удивить всех, включая меня. Я понятия не имел, на что он готов,
но я знал, что фильм не будет обычным.
Вы видели его версию "Обеда нагишом"?
Да, это впечатляет! Именно на такого
рода неожиданности я надеялся в случае с Космополисом.
Это произошло, когда Вы встретились с Дэвидом Кроненбергом?
Да, он был в Эшториле также. Но
мы не говорили много о проекте адаптации книги, я хотел держаться в стороне от
него. Мы немного поговорили о том, что он будет снимать главным образом в
Торонто, я видел, что он знал, что он делает, и это было прекрасно для меня.
Мы, наверное, говорили об исполнителе главной роли, но этот человек, в итоге,
не смог участвовать. Позже, когда Пауло рассказал мне о Роберте Паттинсоне, я подумал,
что, в конце концов, я поднимусь в глазах моей 14-летней племянницы.
Вы посещали съемочную площадку?
Нет, мне предложили, но я не считал
это нужным. Я уже был на съемочных площадках, это действительно скучно. Вы
проводите большую часть своего времени в ожидании.
Говоря о месте съемок, Нью-Йорк важен в романе, Вы не беспокоились, узнав,
что большинство съемок должны были состояться в другом месте?
Важно то, что происходит внутри
лимузина. Это как сам мир, с несколькими вторжениями различного вида, - посетители
или разъяренная толпа. Это действительно имеет значение. Кроме того, съемки в другом
месте придает фильму более общий смысл, конечно, это Нью-Йорк, но это больше
идея "большого современного города", что вполне нормально.
Книга была издана в 2003 году, фильм будет выпущен в 2012 году, не
боитесь, что этот интервал будет проблемой?
Любопытно, что когда фильм был
почти готов, произошло движение "Захвати Уолл-стрит", перекликаясь с
фильмом. Я думаю, что это только начало, будет больше. Вия Кински, руководитель
теории Эрика Пакера (которую играет Саманта Мортон в фильме), объясняет ее боссу,
что те, протестующие являются прямыми последствиями Уолл-стрит и капитализма, и
что они вносят свой вклад, чтобы обновить и скорректировать систему. Они
помогают Уолл-стрит пересмотреть себя перед лицом нового контекста и большого
мира. На мой взгляд, это именно то, что происходит: «Захвати Уолл-стрит» не
снизил астрономические премии корпоративных руководителей.
Какова была Ваша реакция, когда Вы впервые увидели фильм? Вам удалось
найти новые элементы, которые не были в книге?
Я был взволнован. Есть также
очень забавные моменты, и я был действительно впечатлен финалом, он поднимает
фильм на новый уровень. То, что происходит между Эриком Пакером и Бенно Левином,
герой которого сыграл Пол Джиаматти, отмечено их взаимным уважением, также как
в книге, но более ощутимо в фильме. Более того, Дэвид принял правильное решение
в сокращении двух вмешательств Бенно Левин, которые прерывают повествование, прежде
чем они встретятся. Те две вставленных главы соответствовали роману, не фильму.
Диалоги почти все ваше. Каково слышать их?
Это самая странная вещь! Это мои
слова, но они обретают другую жизнь. Я написал эту беседу об искусстве между
Эрикок и героиней, которую играет Жюльетт Бинош, но так или иначе было такое
чувство, что я слышал его в первый раз или даже понимал впервые.
Одним из наиболее важных аспектов книги, - что вещи и слова, обозначающие их,
устаревают и остаются в прошлом, после процесса ускоренного устаревания. Пакер
продолжает говорить "эта вещь все еще существует?", "Как мы все еще используем
такие слова?", "Компьютер, - это слово, вышедшее из употребления" и др.
Правда, в романе он имеет особое
восприятие времени, которое проецирует его вперед, он видит, что происходит
дальше. Этот аспект практически исчез из фильма. Для этой книги, я много
внимания уделял время тому, как деньги формируют наше восприятие времени. Они
говорят: "время - деньги", но в этом контексте, деньги есть время.
Эта идея также в фильме, только по-разному.
Ваше имя появляется в заключительных титрах под песню в фильме.
Да, я заметил, это! Из-за того,
что я написал текст для суфийского рэппера в книге, который был использован в
фильме. Это открывает начало новой карьеры для меня, как рэп-поэта ... Я не могу
быть более гордым.
Перевод BERTY специально для Мир Роберта Паттинсона
|
