Были ли Вы уже знакомы с романом Дона Делилло?
Нет, но я читал некоторые его другие книги. Сначала
я прочитал сценарий, который мне прислал Дэвид Кроненберг, и только после этого
роман. Сценарий настолько соответствует книге, а книга кажется почти
невероятной, особенно учитывая, что считалось невозможным адаптировать
«Космополис». Еще до чтения романа Делилло, я был поражен темпом, ритмом и
неослабевающей напряженностью сценария.
Чем этот фильм привлек Ваше внимание?
Кроненберг, без сомнений! Я
снялся в нескольких фильмах, и никто из них не приблизился к тому, что я ожидал
от работы с ним. Я не был разочарован ... Я знал, что он будет очень творческим,
и что это будет реальный опыт. Я обратился к написанному сценарию, как своего
рода поэме. И к тому же таинственной поэме. Обычно, когда вы читаете сценарий,
вы быстро понимаете, о чем он, в каком направлении он развивается и как он
закончится, хотя есть и неожиданные повороты и сложные решения, которые
изменяют ход повествования. Но на сей раз все отличалось, чем больше я читал, тем
меньше я понимал, как будет развиваться действие, тем больше я хотел быть
частью его. Это не соответствует никакому жанру фильма вообще, это находится в
собственной лиге.
Первый раз, когда Вы читали сценарий, Вы видели себя в этой роли,
представляли как это будет выглядеть?
Нисколько. Первый раз, когда я
говорил с Дэвидом, я объяснил ему, что я не могу представить себе, он успокоил
меня, сказав, что это хороший знак. Кроме того, я думаю, что в этот момент он
не смотрел на много вперед, все развивалось постепенно и органически, начиная с текста и заканчивая
визуальным выбором, который формирует фильм. Это живой процесс. Даже в течение
первой недели съемок, мы все еще задавались вопросом, на что фильм будет похож,
когда завершится. Это было захватывающим, я чувствовал, что фильм создавал
себя.
Теперь, когда все готово, - фильм очень отличается от сценария или,
наоборот, соответствует тому, что было на бумаге?
Трудно сказать, фильм влияет на
нескольких уровнях. Я видел его дважды до сегодняшнего дня. Сначала я был
поражен его фарсовой стороной, которая, как я знал, была во время съемок, но которая
была неожиданно очевидной. Во второй раз, преобладание важности того, что поставлено
на карту. Оба раза была публика, но реакции были различны от смеха до напряженности
из-за темной стороны Космополиса. Несмотря на его сложность, я был поражен тем,
как Космополис смог вызвать такой широкий спектр эмоций.
На Ваш взгляд, кто такой
Эрик Пакер? Как бы Вы его описали?
Для меня, Эрик чувствует, что
принадлежит другому миру, кто живет, как будто он родился на другой планете, и
поэтому он старается узнать в какой реальности он должен жить. На самом деле, он
не понимает как устроен мир.
Все же у него есть достаточное понимания мира, чтобы нажить состояние в
нем.
Несомненно, но очень абстрактным
способом. Банки, брокерская и спекулятивная деятельность не связаны. Он
преуспел в них, не как подлинный специалист или тайный лидер, а скорее
благодаря своего рода инстинкту, чему-то намного более таинственному, с помощью
алгоритмов, мало чем отличающихся от волшебных формул. В фильме, как и в книге,
вы можете увидеть, что его подход к финансовым данным стремится переносить его
в будущее, так что, он не знает, как жить в настоящем. Может быть, так или
иначе, ему удается уловить движения мира вокруг него, но только особым и
неясным способом.
Вы обсуждали это с
Дэвидом Кроненбергом?
Немного, да. Но ему нравилось,
когда я искал ответы на что-то необъяснимое. В частности, ему особенно понравилось,
когда я играл, действительно не зная то, что я делал, и как только он
чувствовал, что я составлял цепочки причин и следствий или давал логическое
объяснение поведения Эрика, он останавливал меня. Это был очень странный способ
режиссуры, полностью основанный на чувствах, а не идей.
Как Вы готовились к
роли?
Дэвид не любит репетиций. Мы не
говорили очень много о фильме перед съемками. Я встретил других актеров только на
съемочной площадке, и только там обнаружил, как в буквальном смысле, они будут появлялись
в лимузине Эрика Пакера. И это было довольно забавно. С самого начала съемок, я
как будто жил в фильме и лимузине: Я всегда был там, он стал моим домом, я
приветствовал всех остальных актеров, которые пришли в гости, в моем мире, ожидая
их на своего рода стуле капитана. Использовать окружающую обстановку таким
способом было достаточно комфортно, а всем остальным пришлось практически
адаптироваться к тому, что было моим миром.
Была ли у Вас предварительная информация о внешнем виде персонажа или
одежде?
Да была, но самое главное, что у него
должен был быть нейтральный вид. Так что, мы старались избежать наиболее очевидных
или стереотипных черт богатых бизнесменов и торговцев.. Единственная дискуссия
была сосредоточена на выборе солнцезащитных очков, которые Пакер носит в
начале, я искал пару, которая ничего не расскажет о персонаже.
В чем отличие съемок сцен в том же хронологическом порядке, что и в
сценарии?
Это действительно важно, это
создает совокупный эффект, который формирует весь фильм. В начале съемок, никто
не знает, каким будет окончательный тон ... Ну, пожалуй, Дэвид знает, но он не показывает
его. Для членов команды фильма, именно этот совокупный эффект, благодаря
которому герой раскрывает больше себя, медленно создает подлинность фильма. Это
также позволяет герою расслабляться, в то время как его жизнь разваливается.
Одна из особенностей роли заключается в том, что один за другим, ты
встречаешься и взаимодействуешь с большим количеством разных актеров. Каково
это?
Когда я согласился сниматься в
фильме, единственным актером, который
был задействован - Пол Джиаматти, это было здорово. Затем, было довольно волшебно
и немного страшно увидеть появление Жюльет Бинош, Саманты Мортон и Матье
Амальрика. Каждый из них привнес особый тон. Это не было легко для них, к тому
же, Дэвид ожидал, что актеры изменят свою игру, освобождая себя. Это было сложно
для них в такой короткий промежуток времени. Что касается меня, то я, как
будто, поселился в этом мире, но другие должны были привыкнуть к нему сразу же.
На самом деле, некоторые актеры предлагали очень творческие вещи, пока мы
снимали. Особенно Жюльет Бинош, которая предложила невероятное число вариантов
игры.
Можете ли Вы сказать, что были различные стили игры, особенно из-за
различных национальностей приглашенных актеров, или все закончилось тем, что каждый
соответствовал форме Кроненберга?
О, нет, было разное восприятие, и
я думаю, что Дэвид стремился к этому. Как это ни парадоксально, это
разнообразие подчеркнуто всеми персонажами, которые были, предположительно,
американцы, за исключением Матье Амальрика. Такое разнообразие соответствует
Нью-Йорку, где почти все, кажется, приезжают из разных мест, и где родной язык для
многих людей не английский. Конечно, фильм не ставит своей целью воссоздать
эффект реализма: это происходит в Нью-Йорке, но не подчеркивает конкретное место.
Присутствие актеров с различным происхождением отражает Нью-Йорк, это, во
всяком случае, способствует странности и абстракции фильма.
В свою очередь, были ли у Вас какие-нибудь идеальные примеры в мыслях
или актеры для вдохновения?
Как раз наоборот, фактически, я
попытался избежать любого возможного подражания. Я специально не хотел, чтобы
фильм напоминал аудитории другие фильмы об Уолл-стрит, финансистах и богатых
банкирах. Я должен был найти правильное душевное состояние, а не полагаться на привычные
подходы и игровые эффекты.
Вы не помните, были у Кроненберга какие-либо особые требования, сосредоточенные
на определенных моментах, во время совместной работы?
Он настаивал на том, что мы
должны были говорить диалоги точно, буквально так, как они были написаны. Он не терпел никаких изменений. Сценарий
зависит в большой степени от ритма, мы должны были соответствовать, заботились
о дикции. Он был очень уверенным в процессе, делал мало дублей, что я счел
довольно страшным. В первый съемочный день Пола Джиаматти, Пол произнес на
одном дыхании длинный монолог своего героя, определенно самый длинный монолог во
всем фильме, и Дэвид снял его одним дублем. Это было сделано, мы двинулись
дальше. Я был просто очарован исполнением Пола, быстротой Дэвида, и тем, как он
уверен в дубле.
было здорово
.
Вам нравится такой подход - строго
придерживаться написанных диалогов?
Это было то, с чем я не был
знаком, и это было одной из главных причин, почему я согласился сниматься в
фильме. Меня никогда не просили ни о чем подобном, как правило, сценария не
придерживаются так тщательно, он просто основа и актеры, как предполагается, делают
их по-своему. В моих предыдущих фильмах диалоги были гибкими. На этот раз, это
было, как играть в спектакле: когда Вы играете Шекспира, Вы не можете
перефразировать реплики.
Кстати, лимузин немного напоминает сцену?
Абсолютно. И в такой постановке,
можно снимать одну сцену или другую, что означает, что Вы должны быть готовы
играть несколько из них. Я потратил много времени на изучение всех реплик, в
первый раз, с тех пор как я начинал актером на сцене, уже очень давно. Это
создает напряжение, Вы должны быть начеку, но это к лучшему... Даже при том,
что это вынудило меня жить отшельником во время съемок: я должен был знать все
части, помнить десятки страниц, и оставаться в центре. Но на самом деле это
очень приятное чувство. Это лучше, чем на большинстве съемок, где все разделено.
Что было самым
трудным для Вас во время съемок?
Было тревожно играть персонажа,
который не проходит через очевидное развитие или следует предсказуемому пути. На
самом деле он - это ад развития, это не то, что мы можем видеть в изменениях
героя. Но Дэвид полностью контролировал эти измерения. Я никогда не работал с режиссером,
который столько контролирует в своем фильме, который считает себя в полной мере
ответственным за каждый его аспект, точно зная, чего он хочет в любом моменте.
Сначала это меня беспокоило, но постепенно я почувствовал себя все более уверенным
и раскрепощенным.
Перевод BERTY специально для Мир Роберта Паттинсона
|